Счастливый остров - Страница 41

Прошло два часа, прежде чем хозяева наконец подали знак, что пора открывать земляную печь. Только теперь показались молодые. Сакана щеголял в белых полотняных брюках, голубой шелковой рубахе с желтым галстуком и зеленых лаковых полуботинках. Хуареи надела красное бархатное платье, из-под которого выглядывали босые ноги; бедняжка обливалась потом. Первые полчаса после того, как накрыли стол, было слышно только чавканье ста человек, тщательно облизывавших пальцы после каждого блюда. Потом вдруг сразу все заговорили, хлынули бурные потоки красноречия.

Отец невесты слишком ревностно изучал содержимое котла, и открыть длинный список ораторов пришлось ее дяде. За ним выступили: вождь, заместитель вождя, отец жениха и, соответственно чину и званию, все остальные, кто еще мог стоять на ногах, — примерно три четверти присутствовавших.

Старинный полинезийский обычай предписывает менять имя при каждом выдающемся событии в жизни. В прошлом полинезиец брал себе новое имя по случаю женитьбы, рождения первенца, особенно удачного улова, успешной войны, исцеления от тяжелой болезни и женитьбы детей. Трудно однако вести учет людям, которые меняют имя чуть не каждый год, поэтому власти не пожалели сил, искореняя эту привычку, и добились того, что теперь большинство полинезийцев постоянно сохраняет какое-нибудь одно главное имя.

В данном случае гости почему-то вспомнили старый обычай: все ораторы заканчивали свое выступление тем, что давали новые имена жениху и невесте. Эго не было чистой проформой, нет — каждый поздравляющий требовал, чтобы молодые отказались от своих старых имен и впредь пользовались только теми, которые рекомендует он. Между авторами различных предложений разгорелся бешеный спор, и я начал опасаться, как бы пир не кончился бедою. К тому же все успели запутаться, и никто уже не знал, как величать молодоженов. Тогда я встал, добился тишины и попросил разрешения предложить молодым имена, которые почему-то никем не были названы, — их старые имена — Хуареи и Сакана. Компромиссное решение так всем понравилось, что было принято единогласно.

Только после свадебного пира живущие вместе мужчина и женщина считаются по-настоящему мужем и женой. Впрочем, это еще не значит, что освященный таким образом брак длится всю жизнь. Искания продолжаются, супруги нередко разочаровываются друг в друге и «пережениваются». Однако если молодежь в период пробных браков меняет партнеров два-три раза в год, то взрослые раройцы живут вместе годами, и чем старше супруги, тем прочнее узы брака.

Понятно, что власти и миссионеры ополчились против унаследованного раройцами обычая подбирать себе «опытным» путем наиболее подходящего спутника жизни. Но все усилия приобщить островитян к христианским и западным идеалам оказались тщетными.

Первые миссионеры, прибывшие на остров, начали с того, что заставили пройти церковное венчание все сушествовавшие в тот момент супружеские пары. Далее, они убедили супругов зарегистрировать свой брак у вождя. Большинство островитян нашли новые церемонии занятными, и когда миссионеры покинули Рароиа, направляясь дальше, на острове не оставалось ни одного жителя старше пятнадцати лет, который не состоял бы в надлежащим образом оформленном браке. Год спустя миссионеры прибыли снова. Все были по-прежнему женаты, но при ближайшем рассмотрении оказалось, увы, что лишь немногие живут с теми, с кем они значатся в браке.

Еще через несколько лет воцарилась такая путаница, что никто уже не помнил точно своего законного супруга. Так как католический брак нерасторжим, а расторжение гражданского брака, связано со всякой писаниной и юридическим крючкотворством, раройцы постепенно вернулись к старым обычаям, решительно отказавшись считаться со странными выдумками белых. В конце концов наученные горьким опытом миссионеры отказались от своей прежней политики и теперь венчают лишь пары, прожившие вместе уже много лет, что позволяет надеяться на прочность супружеских уз.

Но, несмотря на все предосторожности, положение до сих пор остается чрезвычайно запутанным. Возьмем наудачу несколько примеров.

Напротив нас через улицу живет семья Техоно. Самому Техоно лет пятьдесят, его жена Мауреа на несколько лет его моложе; вместе с ними живут дочь Текарохи с мужем и детьми, дочь Марамиа с мужем и, наконец, сын Тави. Техоно и Мауреа не венчались ни в церкви, ни у вождя. В молодости Мауреа жила с мужчиной с другого острова и венчалась в мормонской церкви. Потом она несколько раз выходила замуж на Рароиа, не венчаясь. Затем обвенчалась у вождя с жителем соседнего острова. Она и сейчас значится его женой, хотя уже двадцать лет живет с Техоно. В предыдущих замужествах у нее было двое детей, которые отданы в другие семьи.

Техоно никогда не венчался вообще. Он не помнит, сколько раз женился, и очень смутно представляет себе, скольким детям приходится отцом. С Мауреа он прижил пятерых детей, двое умерло маленькими. Сын, Тави, женился пятнадцати лет на четырнадцатилетней девушке, которая ждала ребенка. Мать и ребенок умерли вскоре после родов, с тех пор Тави — холостяк. У дочери, Текарохи, было пятеро детей, из них четверо умерло на первом году жизни. Пятый отдан двоюродной сестре Текарохи, которая сама выросла в неродной семье. Вот уже несколько лет Текарохи состоит в церковном браке с таитянином. Вторая дочь Техоно, Марамиа, бездетна, она живет с Ваиа, который обвенчан с другой женщиной, ушедшей к таитянину, которого бросила жена!

Можно добавить еще подробности личной жизни зятьев, но это будет лишь утомительным повторением уже сказанного.